Маман была настолько же нетерпима к «второсортным» людям, как Кэролайн Астор до триумфа Альвы. Она презирала «тех, у кого есть только деньги». Она говорила, что богатство само по себе так же непостоянно, как любовь, и если исчезнут деньги, с ними пропадет все остальное. Ведь богатый человек может бросить свою жену и не дать ей ничего, в то время как у брошенной жены дворянина всегда остаются ее титул и привилегии, и деньги здесь – не главное. «Титул дарит статус, – любила повторять маман, – и способствует успеху. По крайней мере, если вы правильно выбрали титул». Согласно ее взглядам, даже несчастливый брак леди Си оказывался выгоднее большинства других.

Маман наверняка бы понравился Уильям, его семья, даже его деньги. Она бы отдала должное перевороту, который Альва совершила в обществе. Она бы безмерно обожала своих внуков. Однако в глубине ее души всегда бы таилось разочарование из-за того, что Альва не сумела добиться большего. Добиться всего.

Впрочем, это уже не имело никакого значения. Маман ушла. Она готовила Альву к совершенно другой жизни. Но полюбуйтесь только, какую жизнь она получила взамен: неправдоподобная яхта, солнце рассыпало по воде тысячи бриллиантов, а впереди ее ждет очередная новорожденная племянница, над которой все будут ворковать, затем званый ужин в честь закрытия сезона в Ньюпорте, а после – зима, поездки в оперу, рождественские торжества и балы. Если у Уильяма не возникнет повода, чтобы прогнать Альву, ей никогда не придется думать о привилегиях и титулах. Она уже сделала достаточно.

– Эгей! – крикнул Вилли паре портовых рабочих, когда яхта вошла в гавань Ньюпорта и осторожно пристала к доку, несколько коротковатому, правда, для судна таких грандиозных размеров.

Консуэло тоже помахала и довольно им улыбнулась. Один из мужчин бойко козырнул, а другой, поймав взгляд Альвы, отвернулся и сплюнул.

Консуэло посмотрела на Альву.

– Как это грубо!

– Не обращай внимания, – сказала Альва. – У него, наверное, неприятный вкус во рту.

Спустя несколько минут все высадились на берег. Альва остановилась возле того мужчины и обратилась к нему:

– Прошу вас следить за собой в присутствии моих детей. Не их вина, что вас не все устраивает в вашей жизни.

Рабочий смерил ее взглядом.

– Доллара не найдется?

Альва дала ему монету и указала на всклокоченную грязную бороду.

– Между прочим, это рассадник болезней. Вам нужно побриться. – Она дала ему еще один доллар и поинтересовалась: – Вы умеете читать? Хорошие книги развивают ум и дарят новые возможности.

Мужчина вернул деньги.

– Я проповедь не заказывал.

Вечером состоялся торжественный ужин, на который был приглашен и Уорд Макаллистер, консультировавший Элис по поводу портьер, ковров, предметов искусства и цветов. Элис пригласила все высшее общество за исключением Асторов – у них еще длился траур по умершему в феврале главе семьи Джону Джейкобу III. Зато за столом присутствовали Ван Ален, Элрикс, Белмонт (Перри, не Оливер, который бог знает где пропадал), двое Рузвельтов – включая Лидию (ставшую миссис Гарри Брук), которая сидела возле Уильяма и, насколько Альва могла судить со своего края стола, изо всех сил пыталась его очаровать. Альва была уверена, что тот терпит ее заигрывания только из вежливости.

Сидя рядом с Уордом, Альва задавала ему вопросы об остальных гостях.

– Вон тот джентльмен напротив – один из ваших друзей? Мне он незнаком.

– Да, это мистер Сарджент, портретист. Необыкновенный джентльмен. Меня познакомил с ним мистер Уайлд, писатель, во время моего визита в Лондон. Безупречная репутация. Он ищет новые заказы. Горячо вам его рекомендую.

– Но я уже заказала портреты детей мистеру Чаплину…

– Согласен, прекрасный выбор, – сказал Уорд, хотя тон его голоса свидетельствовал об обратном.

– Он был любимым художником императрицы Евгении.

– Вот как? В таком случае вы проявили безукоризненный вкус.

Альва предпочла Чаплина всем остальным художникам лишь по одной причине: даже сейчас, и в особенности сейчас, в мире не было никого, кем бы она восхищалась в такой же степени, как императрицей Евгенией. Несмотря на мнение, которое та когда-то высказала об Альве и ее сестрах, она преклонялась перед достижениями этой женщины. Императрица Евгения занималась политическими проблемами Второй империи. Она выступала за права женщин. Она горячо любила своего супруга, была его советником, а иногда и регентом. Слова «зависть» недостаточно, чтобы описать чувства Альвы. Ей хотелось занять место Евгении, хотя бы на день. Раз в неделю она надевала ее жемчуг просто из принципа.

– Спасибо, буду иметь мистера Сарджента в виду. А что за очаровательный молодой человек сидит рядом с моей свояченицей? Тоже один из ваших знакомцев?

Юный джентльмен был не старше ее племянника Билла, его щеки, похоже, еще не знали бритвы.

– Это мистер Гарри Лер. Я представлю его вам после ужина. Позволю себе заметить – самый интересный молодой человек из всех, что появлялись под этой крышей за последние годы. Играет на пианино, поет как соловей, обладает отменным чувством юмора…

– Не говоря уже о чувстве стиля, – подхватила Альва.

По сравнению с мистером Лером Билл выглядел как студент (он учился в Йельском университете), который изображает из себя искушенного взрослого. Милый, располагающий, уверенный в себе холеный юноша. Мистер Лер, напротив, казался нервным и скованным. Однако Уорду Альва сказала:

– Он весьма элегантен.

– Да, конечно, – в начале лета я отправил его к своему портному. Следовало отшлифовать этот самородок, чтобы он заиграл по-настоящему. Гарри пережил семейные неурядицы, когда был молод… То есть еще моложе, чем сейчас. Ему всего двадцать! Я для него что-то вроде любимого дядюшки.

– Чем вы еще занимаетесь? Мы так давно с вами не беседовали.

– И правда давно. – На лице мистера Макаллистера появилась печаль. – Это потому, что я вам больше не нужен – вы выпорхнули из гнезда. Как и должно было произойти. Да-да. И мне очень льстит, что вы взлетели выше, чем сумели бы без моей помощи.

– Вы совершенно правы. И я вам бесконечно благо-дарна.

– Вы мой самый дорогой друг, поэтому я открою вам секрет: верьте или нет, я взялся писать мемуары! Даже нашел издателя, так что уже в октябре вы сможете увидеть плоды моих трудов!

– Вы не шутите? Что же, буду ждать с нетерпением. Или мне лучше начать волноваться?

– Ни одному из моих дорогих друзей и подруг не стоит беспокоиться. Мое кредо – конфиденциальность. В книге будут поучительные рассказы без упоминания конкретных лиц. Моя цель – познакомить со светом тех, кто стремится стать его частью. Те же, кому в него попасть не суждено, смогут понаблюдать за ним с восхищением и, возможно, перенять что-то полезное. В результате должна получиться не только развлекательная, но и поучительная книжица – я много пишу об организации мероприятий, о правилах переписки. Я совершил настоящее путешествие в прошлое. – Уорд задумался. – Может, я и кажусь бодрым, но ведь я уже вступил в свою серебряную пору. Однако в маразм пока впадать не собираюсь!